Новости
Полиграф и детектор лжи: как не стать жертвой «черных» полиграфологов
«Полиграф действительно не является детектором лжи, он фиксирует физиологические реакции на психологические стимулы...»
— объясняет Татьяна Морозова, доктор психологических наук, президент Всеукраинской ассоциации полиграфологов и основательница Центра экспертных полиграфных исследований.
Представление о полиграфе в публичном пространстве часто упрощено: «прошел детектор лжи — значит, невиновен». В то же время последние скандалы с фальсификацией выводов показали, что даже такой чувствительный инструмент можно превратить в сервис «нужных результатов». Мы поговорили с Татьяной Морозовой о том, как работает полиграф на самом деле, откуда берутся «черные» полиграфологи и что с этим делать.
Полиграф и детектор лжи: мифы, которые мешают доверию
— Татьяна, в массовом сознании пройти полиграф означает раз и навсегда доказать свою невиновность. Почему это упрощение опасно?
— Действительно, когда говорят «детектор лжи», представляют себе что-то вроде волшебной машины, которая светится красным, если человек лжет. На самом деле полиграф — это лишь прибор, который фиксирует физиологические реакции организма на психологически значимые стимулы. Он не читает мысли и не выдает автоматический вердикт «виновен — невиновен».
Во многих силовых структурах полиграф стал ключевым этапом проверок, элементом публичного доказательства добропорядочности. И здесь опасно любое восприятие его как абсолютного, безошибочного инструмента. Если мы делаем из полиграфа идола, то любая фальсификация или ошибка работает против всей профессии.
— Тогда как корректно говорить о возможностях детектора лжи?
— Я бы не отождествляла полиграф и детектор лжи. Полиграф — это многоканальный прибор, который регистрирует дыхание, сердечно-сосудистую активность, электрокожную активность, микродвижения. Детектор лжи — это скорее образ из популярной культуры.
Корректно говорить так: мы используем компьютерный полиграф в сочетании с валидированной методикой опроса и профессиональной интерпретацией полиграфолога. Уже на этом уровне понятно, что результат — это не «сигнал» машины, а вывод эксперта, который работает в определенных научных и процедурных рамках.
«Черный» рынок полиграфа: почему появляются фальсификации
— Последние скандалы показали, что речь идет не только об ошибках, но и о сознательных фальсификациях. Почему в полиграфологии вообще появился «черный» рынок?
— В каждой профессии есть свой процент людей, которые начинают использовать знания в чисто меркантильных целях, игнорируя профессиональную этику. В нашей сфере вращаются большие деньги. Тысячи долларов в твердой валюте — это обычная ставка на «черном» рынке за заведомо поддельный, выгодный для заказчика вывод.
Жизнь дает множество ситуаций, когда кому-то нужно любой ценой «узаконить» ложь: политические истории, коррупционные дела, даже истории с супружеской неверностью. За нечестное заключение готовы платить в разы больше, чем за честное. И здесь начинается зона искушения для тех, кто видит в полиграфе не инструмент установления истины, а бизнес на нужных результатах.
— То есть речь идет не только о случайных злоупотреблениях, а о системном рынке?
— Да, мы говорим именно о «черном» рынке полиграфологических услуг. Это не один человек, который «как-то не так» провел исследование. Это целая ниша, ориентированная на четкий запрос: «сделайте так, как нужно заказчику». И пока профессиональное сообщество не реагирует, пока общество закрывает глаза, такая ниша разрастается и подрывает доверие к полиграфу в целом.
Как искажают работу детектора лжи
— Люди часто представляют фальсификацию так: полиграфолог «подкручивает датчики», и прибор начинает показывать то, что выгодно. Это работает?
— Это скорее миф из фильмов. Современные полиграфы, начиная с шестиканальных и выше, дают достаточно четкие физиологические показатели. Мы видим артефакты, видим преднамеренные движения, можем зафиксировать признаки интоксикации, когда человек принял алкоголь, наркотики или определенные препараты. Если состояние обследуемого противоречит требованиям объективного исследования, профессионал должен отказаться от теста или перенести его.
Фальсификация начинается там, где полиграфолог все это видит, но сознательно игнорирует. Первый уровень — провести исследование в условиях, когда оно не имеет никакой экспертной ценности, но затем выдать официальное заключение.
— А какие еще схемы встречаются на практике?
— Вторая распространенная история — имитация исследования. Человека подключают к датчикам, делают «красивое» фото для отчета, а полноценного тестирования фактически нет. Затем пишется заключение, которое не опирается на реальные полиграммы.
Третий уровень — сознательное нарушение методики. Методика — это не только формулировка и порядок вопросов, но и время фиксации реакций. Когда вместо минимальных пятнадцати секунд реакции фиксируют по пять-восемь секунд, это уже не исследование, а «пулеметная очередь». Так можно протестировать больше людей за день, но цену за это платит достоверность.
И наконец, четвертая схема — «авторские уникальные методики», о которых никто не слышал, которые не описаны в литературе и не могут быть проверены другими специалистами. Придумать методику для полиграфа и применять ее «в тени», без публикации и профессионального обсуждения, — это прямой путь к манипуляциям.
Полиграф, стандарты и ответственность
— Кто должен разоблачать во лжи тех, кто сам работает со ложью? Какие механизмы контроля вообще возможны?
— По моему убеждению, ключевую роль должны играть профессиональные общественные организации полиграфологов. Именно они должны настаивать на соблюдении методик, фиксировать нарушения, вводить профессиональные стандарты и защищать клиентов от откровенного шарлатанства.
Мы уже сделали важный шаг — приняли национальный стандарт по использованию компьютерного полиграфа при проведении судебных психологических экспертиз, где прописаны, в том числе, возрастные ограничения. Например, после истории с политическим использованием полиграфа в отношении детей в деле «Артека» было жизненно необходимо четко зафиксировать, что такого делать нельзя.
Полагаться только на «мораль» отдельных специалистов — наивно. Стандарт, на который можно сослаться, всегда более действенен: когда мы говорим об отклонениях, мы говорим не о «мне не нравится», а о конкретном пункте нормативного документа.
— А что происходит в других странах? Есть ли там более действенные предохранители?
— В США, например, Американская ассоциация полиграфологов играет очень заметную роль в контроле за работой специалистов. В Японии ключевой предохранительной мерой являются стандарты профессиональной деятельности: их нарушение считается абсолютно недопустимым. В целом там, где сильное профессиональное сообщество и понятные правила, поле для «черных» полиграфологов гораздо уже.
Что может сделать сам заказчик полиграфного исследования
— Если человек или организация нуждается в детекторе лжи, как им не попасть в ловушку фальсификаторов?
— Первое, на что стоит обратить внимание, — это квалификация полиграфолога. Должно быть профессиональное образование, серьезная подготовка именно в полиграфологии, реальный опыт, понятная профессиональная биография. Человек, который работает на рынке много лет, не скрывает следы своей деятельности. У него есть участие в конференциях, членство в ассоциациях, публикации, курсы, выпускники.
Второе — прозрачность процедуры. Профессионал четко объясняет, как именно проходит исследование, сколько времени оно длится, какие этапы включает. Конфиденциальность при этом гарантируется, но базовые вещи не могут быть «тайной фирмы».
Третье — договор. Если там черным по белому написано, что полиграммы и видеозапись могут быть уничтожены уже через сутки после исследования, это сигнал опасности. Человек, который работает честно, не боится возможного аудита. Он не возражает против того, чтобы в случае сомнений другой специалист посмотрел полиграммы.
— А если человек уже подозревает, что стал жертвой «черных» полиграфологов?
— Не стоит сдаваться. Нужно требовать официальное заключение, полиграммы, видеозапись процедуры и передать все это на независимый пересмотр. Во многих случаях по одним и тем же материалам разница между честной и фальсифицированной экспертизой становится очевидной.
Разоблачение в профессиональной среде и в СМИ — это тоже инструмент. Репутация для полиграфолога — на вес золота. Когда доказанные случаи фальсификаций становятся публичными, это бьет по заказам гораздо сильнее, чем любые формальные наказания.
Полиграф как инструмент доверия, а не манипуляции
— Учитывая все эти проблемы, как вы видите будущее полиграфа в Украине?
— Полиграф переживает непростой период, но это не значит, что мы должны от него отказаться. Наоборот, в условиях войны, гибридных угроз и высокого уровня недоверия это один из немногих инструментов, который дает нам шанс быстро отделить правду от манипуляций.
Будущее зависит от трех вещей. Во-первых, от силы профессиональных сообществ, которые готовы защищать стандарты. Во-вторых, от нормативной базы — таких документов, как национальные стандарты по использованию компьютерного полиграфа. И в-третьих, от неравнодушия общества: готовности задавать вопросы, требовать прозрачности и не мириться с фальсификациями.
— И от работы таких центров, как ваш?
— Конечно. В Центре экспертных полиграфных исследований мы сочетаем практику сложных кейсов, научную работу, участие в разработке стандартов и подготовку новых полиграфологов. Для нас полиграф — это не способ «подстроить» реальность под чьи-то интересы, а инструмент, который работает только там, где есть уважение к человеку, к его достоинству и к профессиональной чести. И мы очень хотим, чтобы у общества было больше доверия именно к такому использованию детектора лжи.